Александра Викторовна Глебовская
переводчик с английского, немецкого и идиша, литературный редактор, преподаватель художественного перевода @ PROtranslation

Долговязая Студентка Филологического Факультета (это почти диагноз) стояла на лестнице ленинградского Дома Писателей. Лестница старинного особняка был очень нарядной, отчего студентка нервничала еще сильнее. По случаю серьезного события в своей жизни она вырядилась в белую блузку и черную юбку, в которых выглядела даже нелепее обычного. Обувь на ней была нелепая по определению, стоял 1987 год, другой просто не водилось.

Студентка пришла просить, чтобы переводчица Эльга Львовна Линецкая взяла ее к себе в семинаристы. Я, как вы уже догадались, и была этой студенткой.

Мы со Студенткой прекрасно знали, что в семинар по поэтическому переводу Эльга Львовна берет только умных и талантливых. Мы себя таковыми, если честно, не считали. Но нам очень хотелось и нравилось переводить стихи. Делали мы это на тот момент отменно коряво.

Наконец на лестнице появилась Эльга Львовна в сопровождении участников своего семинара. И тут я, Переводчик, все-таки решила погнать Студентку в шею, набраться храбрости и попросить, чтобы меня взяли тоже.

На первом семинаре, как оно водилось, я просто присутствовала. Слушала, как выступают Сергей Степанов, Олег Юрьев, Наталья Лебедева, Валерий Дымшиц они впоследствии стали мэтрами перевода и моими пожизненными друзьями. Многие впоследствии мне говорили, что их взяли в семинар на основании того, что они на этом первом своем занятии сказали что-то толковое. Не припомню, чтобы я сказала что-то вообще, а уж тем более толковое, но у меня, наверное, были очень говорящие глаза.

Эльга Львовна умела читать по глазам. Она вообще умела читать в человеческих душах — и позволила мне остаться. Так я и стала самой младшей ее семинаристкой.

На следующем занятии мне уже довелось представиться по-настоящему. Диалог выглядел примерно так:

 А как вас зовут полностью?

Александра Глебовская.

Не может быть переводчика Александры Глебовской. Вы будете Александрой Глебовской.

Так у меня, в сущности, появилось новое имя и началась моя новая жизнь. Я стала переводчиком.

А дальше Эльга Львовна задала мне сакраментальный вопрос:

 И что вы, Сашенька, читаете?

Классику Сашенька читала основательно, а вот начиная с ХХ века зияли сплошные пробелы. Оно и понятно родом она была из семьи, где запрещенных книг не водилось. Пришлось наверстывать.

На семинаре существовала традиция: выступающий «заказывал» какого-то поэта, и в конце каждый из участников читал по одному его стихотворению. А еще в нашем распоряжении всегда было собрание книг самой Эльги Львовны: ее муж, Емельян Николаевич Залесский, собрал за свою жизнь четыре библиотеки. Четвертая сохранилась, ею мы и пользовались.

И сегодня всех своих учеников я первым делом учу читать. Пристально, внимательно, цепко, как велела Эльга Львовна.

Да и структура семинарских занятий, какими они были тогда в Доме Писателей, сохраняется по сей день. Видимо, потому, что является самой верной и продуктивной. Обсуждаемый заранее рассылает всем свой текст (тогда это делалось обычной почтой), назначаются два рецензента, остальные участвуют в обсуждении. Если в вашем переводе все сразу же оказалось «в полном порядке», его можно смело отправлять в корзину: текст просто сочли не достойным обсуждения. Если переделывать нужно только половину строк, а ритм, интонация, суть уже состоялись считайте, что это ваша победа. Кстати, переделывать, если «канва» сработана на совесть, обычно совсем не сложно.

Эльга Львовна точно и жестко указывала на все просчеты. При этом я не помню случая, чтобы критика ее кого-то обидела или смутила. Еще один урок, который я усвоила на всю жизнь: критика в переводе это нормально. Не нужно дуться на замечания. Над ними нужно работать.

Первым моим переводом, который обсуждался на семинаре, стало стихотворение Редьярда Киплинга «Песня римского центуриона». Под переделку попала примерно половина строк и для меня это была победа. Пожалуй, с тех пор я никогда не вкладывала столько сил в переработку текста. Вставала до занятий в университете, чтобы пару часов «подумать». Приставала к коллегам. Итог перевод этот жив-здоров по сей день.

Его публикация оказалась для меня важной вехой в еще одном смысле. Мой папа, ученый-физиолог, плохо понимал, кому и зачем нужны филологи. «Что это за профессия книжки читать?» Выход книги с моим переводом полностью перевернул его представления. По-моему, в нашем городе не осталось ни одного аспиранта-физиолога, которому не пришлось бы выслушать, как профессор с чувством декламирует мой перевод.

Бережному, уважительному, вдумчивому отношению к тексту меня тоже научила Эльга Львовна. Я и сейчас, когда сомневаюсь в том или ином своем решении, прежде всего думаю, как бы его оценила она. И как же мне хочется, чтобы ее умение плести кружево из слов не угасло.

Мы делаем, что можем, стараясь передавать это умение нашим ученикам.

 

Присоединяйтесь к нашему марафону благодарностей педагогам и наставникам

— Напишите повесть, рассказ, новеллу, эссе, очерк, поэму, оду, балладу, былину…

— Нарисуйте комикс, картину, панно или мультфильм…

— Сочините песню (или целый альбом), оперу, мюзикл…

— Снимите фильм, в конце концов!

Выбирайте любую форму или жанр, чтобы выразить всю глубину благодарности, уважения, почтения и признательности людям, которые помогли всем нам стать теми, кем мы стремились стать и стали.

Участвуйте сами, приглашайте коллег и студентов — наша профессия слишком долго оставалась в тени, давайте сделаем ее видимой хотя бы в этом году!

Share This